Просыпается Штирлиц в тюремной камере, не помня ничего и размышляет:
- Если поговорю по-русски, не дай бог я у немцев, а если по-немецки, не дай бог я у русских...
Входит надзиратель и говорит:
- Ну и нажрались вы вчера, товарищ Тихонов!