Денис Давыдов явился однажды в авангард к князю Багратиону и
сказал: "Главнокомандующий приказал доложить вашему сиятельству,
что неприятель у нас на носу, и просит вас немедленно отступить.
Багратион отвечал: "Неприятель у нас на носу? на чьем? если на вашем,
так он близко; а коли на моем, так мы успеем еще отобедать".

Государь долго не производил Болдырева в генералы за
картежную игру. Однажды, в какой-то праздник во, дворце, проходя
мимо него в церковь, он сказал: "Болдырев, поздравляю тебя!"
Болдырев обрадовался, все бывшие тут думали, как и он, и поздравляли
его. Государь вышел из церкви и, проходя опять мимо Болдырева, сказал
ему: "Поздравляю тебя: ты, говорят, вчерась выиграл". Болдырев был в
отчаянии.

В каком-то губернском городе дворянство представлялось
императору Александру в одно из многочисленных путешествий его по
России. Не расслышав порядочно имени одного из представлявшихся
дворян, обратился он к нему.
- Позвольте спросить, ваша фамилия?
- Осталась в деревне, ваше величество,- отвечает он,- но, если
прикажете, сейчас пошлю за нею.

Сумароков очень уважал Баркова как ученого и острого критика и
всегда требовал его мнения касательно своих сочинений. Барков пришел
однажды к Сумарокову.
- Сумароков великий человек! Сумароков первый русский
стихотворец! - сказал он ему.
Обрадованный Сумароков велел тотчас подать ему водки, а
Баркову только того и хотелось. Он напился пьян. Выходя, сказал он
ему:
- Александр Петрович, я тебе солгал: первый-то русский
стихотворец - я, второй - Ломоносов, а ты только что третий.
Сумароков чуть его не зарезал.

Однажды, на большом обеде, где находился и отец Сумарокова,
Александр Петрович громко спросил присутствующих:
- Что тяжелее, ум или глупость?
Ему отвечали:
- Конечно, глупость тяжелее.
- Вот, вероятно, оттого батюшку и возят цугом в шесть лошадей, а
меня парой.

Известная герцогиня Бенигна Бирон была весьма обижена оспой и
вообще на взгляд не могла назваться красивою, почему, сообразно
женскому кокетству, старалась прикрывать свое безобразие белилами и
румянами. Однажды, показывая свой портрет Кульковскому, спросила
его:
- Есть ли сходство?
- И очень большое,- отвечал Кульковский,- ибо портрет походит
на вас более, нежели вы сами.
Такой ответ не понравился герцогине, и, по приказанию ее, дано
было ему 50 палок.

По какому-то ведомству высшее начальство представляло
несколько раз одного из своих чиновников то к повышению чинов, то к
денежной награде, то к кресту, и каждый раз император Александр I
вымарывал его из списка. Чиновник не занимал особенно значительного
места, и ни по каким данным он не мог быть особенно известен
государю. Удивленный начальник не мог решить свое недоумение и
наконец осмелился спросить у государя о причине неблаговоления его к
этому чиновнику. "Он пьяница",- отвечал государь. "Помилуйте,
ваше величество, я вижу его ежедневно, а иногда и по несколько раз в
течение дня; смею удостоверить, что он совершенно трезвого и
добронравного поведения и очень усерден к службе; позвольте спросить,
что могло дать вам о нем такое неблагоприятное и, смею сказать,
несправедливое понятие".- "А вот что,- сказал государь.- Одним
летом, в прогулках своих я почти всякий день проходил мимо дома, в
котором у открытого окошка был в клетке попугай. Он беспрестанно
кричал: "Пришел Гаврюшкин - подайте водки".
Разумеется, государь кончил тем, что дал более веры начальнику,
чем попугаю, и что опала с несчастного чиновника была снята..

Император Александр увидел, что на померанцевом дереве один
уже остался плод, и хотел его сберечь и приказал поставить часового;
померанец давно сгнил, и дерево поставили в оранжерею, а часового
продолжали ставить у пустой беседки. Император проходил мимо и
спросил часового, зачем он стоит.
- У померанца, ваше величество.
- У какого померанца?
- Не могу знать, ваше величество.