Рабинович приходит в ОВИР и говорит:
- Мне надо в Израиль.
- Пожалуйста, езжайте. Вот документы.
Из Израиля он попросился назад. Его приняли в виде исключения.
Рабинович снова приходит в ОВИР, просит отпустить его в Израиль.
- Почему вы все время ездите туда-сюда? Вам, что, делать нечего?
- Знаете, в СССР хорошо, в Израиле - лучше. Но мне нравится
пересадка в Париже.

Сидят отцы-индейцы и молча раскуривают трубку Мира.
- Может быть о чем-нибудь поговорим? - спросил один из них.
- Поговорим. А о чем?
- Ну, например, о политике. Что-то меня в последнее время Гондурас
беспокоит.
- А ты почеши, может перестанет.

Умирает лидер организации "Память". Просит пригласить к себе
раввина. Все удивляются, но приглашают. Он обращается к раввину:
- Я хочу принять иудейскую веру.
Раввин обрадовался.
- Вы раскаиваетесь? В вас заговорила совесть, и вы хотите умереть
с именем нашего Бога на устах?
- Да нет же! Я хочу, чтобы с моей смертью еще одним жидом стало
меньше!

Марья Ивановна, ткачиха, передовик производства, стала валютной
проституткой.
На фабрике смятение, решили устроить товарищеский суд.
Председатель профкома:
- Марья Ивановна! Как же так? Вы ведь у нас передовик производства,
неоднократно становились ударником Коммунистического труда, депутатом всех
созывов, наставницей... Как же вы смогли стать валютной проституткой?!
Марья Ивановна:
- Ну что я могу сказать? Повезло..

На пенсии Никита Сергеевич посылает жену в магазин за икрой.
Нина Петровна ничего не принесла. Возмущается Никита Сергеевич:
- Всего две недели прошло, как меня сняли, а уже все развалили.

Едут в купе три девушки. Одна говорит:
- Я люблю трахаться со спортсменами. Быстро прибежал, быстро трахнул,
быстро убежал.
Вторая:
- А я - с военными. На счет раз пришел, на счет два трахнул, на счет
три ушел.
Третья:
- А я люблю трахаться с индейцами. Дети природы. Трахаются как звери.
Тут поезд тормознул. Падает грузин с полки:
- Разрешите представиться - мастер спорта, майор Чингачгук!

Комендант Кремля не подписывает обходной лист Хрущеву.
- Почему?
- Принимал в Мавзолее двоих, а сдает одного.